Почему Parex важно удержать клиентов из СНГ
По данным FKTK (Комиссиz по рынку финансов и капитала Латвии), за месяц с небольшим из Parex banka было изъято 240 млн латов. В банке цифры не комментируют. Зато с удовольствием рассказывают о том, что 10 ноября, "в первый день работы Parex banka как национального банка", было досрочно расторгнуто лишь 256 депозитных договоров из более чем 33 800, а уже 11-12 ноября заключен 151 новый договор. Кто эти вкладчики, в банке не рассказывают. Но по распоряжению премьер-министра Ивара Годманиса государственным и муниципальным предприятиям и учреждениям было запрещено изымать денежные средства из Parex banka. Кроме того, сам банк с 10 ноября ввел 10-процентную комиссию за досрочное изъятие депозитов.
Однако национальных мер может оказаться недостаточно для спасения банка. В Fitch считают, что, несмотря на национализацию, сохраняется высокий риск дальнейшего вывода депозитов нерезидентами. Объем их средств (депозиты и счета юридических и физических лиц, за исключением банков) в Parex составлял 1,187 млрд латов, или 25,33% от общего объема вкладов нерезидентов в латвийские банки, пишет SmartMoney.
По данным пресс-службы Parex, 30 сентября на долю зарегистрированных в России предприятий и частных лиц приходилось 425 млн латов. Доля России в кредитном портфеле — 163 млн латов из общего портфеля в 311 млн латов на СНГ в целом. Но кредитно-депозитными операциями российский бизнес банка не ограничивался. В самой России у группы помимо финансовой компании "Экстрокредит" работают три лизинговые компании ("Экспресс лизинг", "Экстролизинг" и "Парекс лизинг"), управляющая компания "Парекс Ассет Менеджмент" и два представительства банка (в Москве и Санкт-Петербурге), а до 1997 г. даже был дочерний банк — пока ЦБ не отозвал у него со скандалом лицензию за незаконное, по его мнению, привлечение средств частных вкладчиков.
Бизнес банка в существеннейшей мере был завязан на Россию — другого такого рынка для латвийского банка просто нет, говорит партнер John Tiner & Partners Валерий Тутыхин, добавляя, правда, что не только на Россию, но и на Украину и Казахстан: "Если банк не потеряет клиентские деньги в переходный период, то его бизнес, вероятно, останется прежним. Аккуратное обслуживание нерезидентских потоков — практически безальтернативный для него сейчас бизнес, так как ипотека в Латвии скуксилась почти полностью". Балтийская недвижимость, ипотеку по которой активно финансировал банк, за последние несколько месяцев упала в цене в среднем на 60%. Так что, полагает Тутыхин, банк будет более агрессивно привлекать клиентов из СНГ.
После 1990-х гг., когда Parex активно изгонялся из России регулятором (Латвия с 1998 по 2003 г. входила в список офшорных территорий, валютные операции с резидентами которых попадали под особый контроль ЦБР), банк сильно изменился. По словам Тутыхина, сейчас самым "грязным" его назвать никак нельзя: "Со времени наезда американцев, а затем латвийских антиотмывочных органов Parex стал гораздо консервативнее. В 2005 г. они реально испугались и стали более аккуратно относиться к формальной стороне проводимых платежей". Ввели подробное анкетирование клиентов, стали требовать под каждый платеж контракт и за каждой компанией требовали указать какого-то российского живого "физика" и адрес офиса, из которого он работает.
Однако не факт, что те клиенты, которых привлекало в банке умение не задавать лишних вопросов, ушли. Не секрет, что между Россией и Латвией на политическом уровне сложились не самые теплые отношения. Могут ли российские структуры и вкладчики после перехода банка под госконтроль быть уверены в сохранении конфиденциальности своих операций и в их продолжении? По мнению депутата Госдумы, президента Ассоциации региональных банков Анатолия Аксакова, если российские клиенты Parex banka укрывались от налогов или проводили другие сомнительные операции, латвийское правительство должно будет раскрыть информацию об этом российским коллегам.
По мнению Каргина, для российских клиентов Parex banka поддержка со стороны латвийского государства означает только дополнительные гарантии сохранности их средств.
Однако это, видимо, не для всех убедительный аргумент. «Если до 8 ноября деньги из банка выводили резиденты, в первую очередь бюджетники, то после национализации занервничали нерезиденты, в том числе россияне, — уверяет менеджер одного из латвийских банков, пожелавший остаться неназванным. — Разве госчиновники понимают что-нибудь в нерезидентском бизнесе? Мы не успеваем проводить встречи (с клиентами, пожелавшими перевести счета из Parex). Но кого попало не возьмем — у нас строгий комплаенс-контроль".
"В случае с Parex сегодняшнего кризиса ликвидности можно было с большой долей вероятности избежать, если бы банк вовремя продали какому-нибудь более сильному стратегическому инвестору, — заявил недавно один из бывших партнеров инвестиционного банка Suprema (сейчас Evli) Вейкко Марипуу. — Но до такой сделки руки у основных владельцев банка так и не дошли. Они требовали за свое долевое участие все более высокую цену и одно за другим отвергали все предложения, которые делались банку. Последним серьезным предложением владельцам Parex было прошлогоднее предложение российской “Альфа-групп”. Известно, что за акции банка его владельцы желали получить порядка €1 млрд, что было слишком много".
В таких условиях спасение банка может целиком зависеть от того, насколько новые владельцы окажутся способными привлечь восточную клиентуру. Надежды на это немного не столько из-за политической напряженности между государствами, сколько из-за множества других предложений: в условиях кризиса никакие клиенты лишними быть не могут. «Parex banka — самый крупный из работающих с россиянами латвийских банков, но его серый поток был отнюдь не крупнейшим, — говорит Тутыхин. — Уникальности у Parex никакой не было — он, как и почти все прочие латвийские банки, обслуживал офшорные потоки капитала российских резидентов (неофициальные платежи за импорт, сохранение в офшоре прибыли при экспорте, офшорные взаиморасчеты по внутрироссийским сделкам)». А если банк не может похвастаться уникальностью, то смысла в сохранении счетов в нем российскими компаниями и частными лицами нет. Вряд ли российское правительство или ЦБ захотят последовать примеру латвийских коллег и рекомендовать своим резидентам не выводить средства из Parex. Если только для того, чтобы не искать их в другом месте.
Однако национальных мер может оказаться недостаточно для спасения банка. В Fitch считают, что, несмотря на национализацию, сохраняется высокий риск дальнейшего вывода депозитов нерезидентами. Объем их средств (депозиты и счета юридических и физических лиц, за исключением банков) в Parex составлял 1,187 млрд латов, или 25,33% от общего объема вкладов нерезидентов в латвийские банки, пишет SmartMoney.
По данным пресс-службы Parex, 30 сентября на долю зарегистрированных в России предприятий и частных лиц приходилось 425 млн латов. Доля России в кредитном портфеле — 163 млн латов из общего портфеля в 311 млн латов на СНГ в целом. Но кредитно-депозитными операциями российский бизнес банка не ограничивался. В самой России у группы помимо финансовой компании "Экстрокредит" работают три лизинговые компании ("Экспресс лизинг", "Экстролизинг" и "Парекс лизинг"), управляющая компания "Парекс Ассет Менеджмент" и два представительства банка (в Москве и Санкт-Петербурге), а до 1997 г. даже был дочерний банк — пока ЦБ не отозвал у него со скандалом лицензию за незаконное, по его мнению, привлечение средств частных вкладчиков.
Бизнес банка в существеннейшей мере был завязан на Россию — другого такого рынка для латвийского банка просто нет, говорит партнер John Tiner & Partners Валерий Тутыхин, добавляя, правда, что не только на Россию, но и на Украину и Казахстан: "Если банк не потеряет клиентские деньги в переходный период, то его бизнес, вероятно, останется прежним. Аккуратное обслуживание нерезидентских потоков — практически безальтернативный для него сейчас бизнес, так как ипотека в Латвии скуксилась почти полностью". Балтийская недвижимость, ипотеку по которой активно финансировал банк, за последние несколько месяцев упала в цене в среднем на 60%. Так что, полагает Тутыхин, банк будет более агрессивно привлекать клиентов из СНГ.
После 1990-х гг., когда Parex активно изгонялся из России регулятором (Латвия с 1998 по 2003 г. входила в список офшорных территорий, валютные операции с резидентами которых попадали под особый контроль ЦБР), банк сильно изменился. По словам Тутыхина, сейчас самым "грязным" его назвать никак нельзя: "Со времени наезда американцев, а затем латвийских антиотмывочных органов Parex стал гораздо консервативнее. В 2005 г. они реально испугались и стали более аккуратно относиться к формальной стороне проводимых платежей". Ввели подробное анкетирование клиентов, стали требовать под каждый платеж контракт и за каждой компанией требовали указать какого-то российского живого "физика" и адрес офиса, из которого он работает.
Однако не факт, что те клиенты, которых привлекало в банке умение не задавать лишних вопросов, ушли. Не секрет, что между Россией и Латвией на политическом уровне сложились не самые теплые отношения. Могут ли российские структуры и вкладчики после перехода банка под госконтроль быть уверены в сохранении конфиденциальности своих операций и в их продолжении? По мнению депутата Госдумы, президента Ассоциации региональных банков Анатолия Аксакова, если российские клиенты Parex banka укрывались от налогов или проводили другие сомнительные операции, латвийское правительство должно будет раскрыть информацию об этом российским коллегам.
По мнению Каргина, для российских клиентов Parex banka поддержка со стороны латвийского государства означает только дополнительные гарантии сохранности их средств.
Однако это, видимо, не для всех убедительный аргумент. «Если до 8 ноября деньги из банка выводили резиденты, в первую очередь бюджетники, то после национализации занервничали нерезиденты, в том числе россияне, — уверяет менеджер одного из латвийских банков, пожелавший остаться неназванным. — Разве госчиновники понимают что-нибудь в нерезидентском бизнесе? Мы не успеваем проводить встречи (с клиентами, пожелавшими перевести счета из Parex). Но кого попало не возьмем — у нас строгий комплаенс-контроль".
"В случае с Parex сегодняшнего кризиса ликвидности можно было с большой долей вероятности избежать, если бы банк вовремя продали какому-нибудь более сильному стратегическому инвестору, — заявил недавно один из бывших партнеров инвестиционного банка Suprema (сейчас Evli) Вейкко Марипуу. — Но до такой сделки руки у основных владельцев банка так и не дошли. Они требовали за свое долевое участие все более высокую цену и одно за другим отвергали все предложения, которые делались банку. Последним серьезным предложением владельцам Parex было прошлогоднее предложение российской “Альфа-групп”. Известно, что за акции банка его владельцы желали получить порядка €1 млрд, что было слишком много".
В таких условиях спасение банка может целиком зависеть от того, насколько новые владельцы окажутся способными привлечь восточную клиентуру. Надежды на это немного не столько из-за политической напряженности между государствами, сколько из-за множества других предложений: в условиях кризиса никакие клиенты лишними быть не могут. «Parex banka — самый крупный из работающих с россиянами латвийских банков, но его серый поток был отнюдь не крупнейшим, — говорит Тутыхин. — Уникальности у Parex никакой не было — он, как и почти все прочие латвийские банки, обслуживал офшорные потоки капитала российских резидентов (неофициальные платежи за импорт, сохранение в офшоре прибыли при экспорте, офшорные взаиморасчеты по внутрироссийским сделкам)». А если банк не может похвастаться уникальностью, то смысла в сохранении счетов в нем российскими компаниями и частными лицами нет. Вряд ли российское правительство или ЦБ захотят последовать примеру латвийских коллег и рекомендовать своим резидентам не выводить средства из Parex. Если только для того, чтобы не искать их в другом месте.