Оффшорная аристократия - сегодня и завтра
Проблема оффшоризации собственности, в которой упрекают олигархов, несомненно, актуальна для России, но не сама по себе, а в контексте проблематики корпоративного управления и прозрачности в целом. Непрозрачность дает возможность активно и бесконрольно пользоваться оффшорами.
Устранить ее можно двумя способами: вмешательством государства или по доброй воле собственников, продиктованной коммерческими интересами. До недавнего времени последний подход медленно, но работал.
К 2007 г. средний индекс прозрачности 80 крупнейших российских публичных компаний, рассчитываемый Standard & Poor’s как процент от оптимального уровня раскрытия информации составил 55% против 40% в 2003 году, то есть прогресс был, хоть и медленный.
При этом олигархам приходится идти на большую прозрачность, чем более мелким собственникам.
Правда, имеющийся прогресс связан с количественными измерителями транспарентности (постатейное расширение объемов раскрываемой информации, число независимых директоров и тому подобное), тогда как качественные аспекты – снижение риска нарушения прав миноритариев, дивидендная политика, внутренний контроль, бенефициарные собственники – затронуты прогрессом слабо.
В определенной степени это связано с большей ориентацией российских компаний на привлечение долгового, а не акционерного капитала. Поэтому требования кредиторов, упирающих на консолидированную отчетность, а не на прочие аспекты раскрытия информации, доминируют.
Пик IPO, пришедшийся на 2006 – 2007 гг., усилил тенденцию к переходу от единоличных олигархических к публичным принципам корпоративного управления.
Олигархи увеличивали прозрачность своих империй под давлением рынка, в поисках финансирования. Это был медленный процесс (впрочем, сложно ожидать, что естественный процесс будет взрывным), который с годами привел бы к тому, что упреков в оффшоризации стало бы куда меньше.
Но с ухудшением ситуации на мировых рынках число IPO, а значит, и склонность крупных собственников к прозрачности снизились. На данный момент у них практически нет стимулов для большей транспарентности. Эволюция олигархов затормозилась.
Стимулировать олигархов к увеличению прозрачности могло бы в этих условиях подхватить государство. Тем более, что оно сейчас особо заинтересованно в том, чтобы их деньги работали на российскую экономику, приходили в бюджет.
Однако, российское государство постоянно отстает с решением назревших проблем – например, с принятием поправок в закон об акционерных обществах, антирейдерских поправок 2007 – 2008 гг., арбитражно-процессуальных новаций.
Негативным моментом является отсутствие единого центра принятия решений и распыление ответственности по вопросам корпоративного управления между несколькими ведомствами – Минэкономразвития, ФСФР, Минфином, что тормозит или даже блокирует внедрение всего нового.
Таким образом, сейчас наиболее важное значение для преодоления пережитков олигархической эпохи в управлении имеют сигналы, исходящие от власти: защита прав собственности, развитие конкуренции, оптимизация правового регулирования корпоративных отношений. То есть прекращение шарахания от доминирования англо-саксонских подходов (как было до 2003 году) к преобладанию континентально-европейских, нацеленных на создание патерналистского государства в 2003 – 2008 гг.
Нужно определиться с тем, насколько сильна должна быть рука государства и рука рынка, и, наконец, начать выстраивать законодательство соответствующим образом. К сожалению, пока что в правительстве считают, что есть дела поважней.
Это означает, что в отсутствие рыночной мотивации и при пассивности государства медленный, но верный процесс антиоффшоризации российской экономики прекратился и вряд ли возобновится в обозримом будущем.
Конечно, продолжается постепенный распад олигархических империй, который тоже может привести к большей прозрачности. Но если раньше прозрачность нарастала медленно, то теперь будет очень и очень медленно.
Понятно, что срастание олигархов с бюрократией никого не устраивает, кроме самих олигархов и бюрократии. Обвинения в адрес крупного бизнеса сейчас – не только российская мода. Но тем важнее при обсуждении таких значимых проблем обеспечивать максимум научной корректности и аргументированности. А такой подход говорит нам, что крупный российский бизнес постепенно под действием рыночных механизмов эволюционировал.
Кризис положил этой эволюции конец, и если мы хотим иметь более цивилизованный бизнес, государство должно создать условия для этого. Не ведя священную войну против олигархов, а создавая институциональную среду, в которой олигархам пришлось бы становиться прозрачней даже без рыночных стимулов.
К 2007 г. средний индекс прозрачности 80 крупнейших российских публичных компаний, рассчитываемый Standard & Poor’s как процент от оптимального уровня раскрытия информации составил 55% против 40% в 2003 году, то есть прогресс был, хоть и медленный.
При этом олигархам приходится идти на большую прозрачность, чем более мелким собственникам.
Правда, имеющийся прогресс связан с количественными измерителями транспарентности (постатейное расширение объемов раскрываемой информации, число независимых директоров и тому подобное), тогда как качественные аспекты – снижение риска нарушения прав миноритариев, дивидендная политика, внутренний контроль, бенефициарные собственники – затронуты прогрессом слабо.
В определенной степени это связано с большей ориентацией российских компаний на привлечение долгового, а не акционерного капитала. Поэтому требования кредиторов, упирающих на консолидированную отчетность, а не на прочие аспекты раскрытия информации, доминируют.
Пик IPO, пришедшийся на 2006 – 2007 гг., усилил тенденцию к переходу от единоличных олигархических к публичным принципам корпоративного управления.
Олигархи увеличивали прозрачность своих империй под давлением рынка, в поисках финансирования. Это был медленный процесс (впрочем, сложно ожидать, что естественный процесс будет взрывным), который с годами привел бы к тому, что упреков в оффшоризации стало бы куда меньше.
Но с ухудшением ситуации на мировых рынках число IPO, а значит, и склонность крупных собственников к прозрачности снизились. На данный момент у них практически нет стимулов для большей транспарентности. Эволюция олигархов затормозилась.
Стимулировать олигархов к увеличению прозрачности могло бы в этих условиях подхватить государство. Тем более, что оно сейчас особо заинтересованно в том, чтобы их деньги работали на российскую экономику, приходили в бюджет.
Однако, российское государство постоянно отстает с решением назревших проблем – например, с принятием поправок в закон об акционерных обществах, антирейдерских поправок 2007 – 2008 гг., арбитражно-процессуальных новаций.
Негативным моментом является отсутствие единого центра принятия решений и распыление ответственности по вопросам корпоративного управления между несколькими ведомствами – Минэкономразвития, ФСФР, Минфином, что тормозит или даже блокирует внедрение всего нового.
Таким образом, сейчас наиболее важное значение для преодоления пережитков олигархической эпохи в управлении имеют сигналы, исходящие от власти: защита прав собственности, развитие конкуренции, оптимизация правового регулирования корпоративных отношений. То есть прекращение шарахания от доминирования англо-саксонских подходов (как было до 2003 году) к преобладанию континентально-европейских, нацеленных на создание патерналистского государства в 2003 – 2008 гг.
Нужно определиться с тем, насколько сильна должна быть рука государства и рука рынка, и, наконец, начать выстраивать законодательство соответствующим образом. К сожалению, пока что в правительстве считают, что есть дела поважней.
Это означает, что в отсутствие рыночной мотивации и при пассивности государства медленный, но верный процесс антиоффшоризации российской экономики прекратился и вряд ли возобновится в обозримом будущем.
Конечно, продолжается постепенный распад олигархических империй, который тоже может привести к большей прозрачности. Но если раньше прозрачность нарастала медленно, то теперь будет очень и очень медленно.
Понятно, что срастание олигархов с бюрократией никого не устраивает, кроме самих олигархов и бюрократии. Обвинения в адрес крупного бизнеса сейчас – не только российская мода. Но тем важнее при обсуждении таких значимых проблем обеспечивать максимум научной корректности и аргументированности. А такой подход говорит нам, что крупный российский бизнес постепенно под действием рыночных механизмов эволюционировал.
Кризис положил этой эволюции конец, и если мы хотим иметь более цивилизованный бизнес, государство должно создать условия для этого. Не ведя священную войну против олигархов, а создавая институциональную среду, в которой олигархам пришлось бы становиться прозрачней даже без рыночных стимулов.
