Полезное

«Чтоб было понятно, я приведу пример с “иностранными инвестициями”, которые приходят в Украину из разного рода оффшоров. Мы что, не знаем, чьи это деньги? Знаем. Это деньги украинских же олигархов, которые были наворованы здесь, в Украине, выведены по теневым схемам на Запад, отмыты там, а теперь вернулись назад в виде якобы иностранных инвестиций.»

 
 

 

 

«На повестке дня правительства вопрос о том, на каких условиях должны работать коммерческие структуры, прямые или  косвенные собственники которых  скрываются в офшорных зонах. Предприниматели  во всем мире используют преимущества офшорных зон, главным образом, чтобы оптимизировать свои налоги. Система офшорных зон создана давно, и суверенное право каждого государства принимать решения о собственной налоговой политике и условиях предпринимательской деятельности сомнению не подлежит. Несмотря на то, что большая часть демократических стран эту реальность ощущает как значительное осложнение (отмывание денег, прикрытие контрабанды, нелегальная торговля и т.д.), и я в том числе призывал коллег в Европе обсуждать изменения в системе, нам все же придется, скорее всего, смириться с ее существованием.»

 

 

 

"Сегодня  у нас есть одна серьезная  проблема, которую мы пока не  закрыли, над которой мы должны  подумать, каким образом ее закрыть.  Я готовлю такое предложение  - это, так называемые, оффшорные  зоны. У нас нет серьезной системы,  которой государство закрывает эту внешнюю дыру, которая возникает у нас. Условно говоря, у нас есть возможность товар или услугу продать в оффшорную зону по одной цене, а затем продать с оффшорной зоны по реальной цене и прибыль оставить в оффшоре", - заявил Тигипко.

"Это  проблема не новая. Во всем мире, где государство не поставило границы, работают таким образом - бизнес будет туда лезть. Для него Украина - это его предприятие, его семья, такая философия у бизнеса. Государственная служба должна думать, что Украина для них - это полное государство. Что тут можно сделать, и сейчас мы этот опыт изучаем и прописываем: чтобы было специальное подразделение, которое говорило бы - хотите продать металл за рубеж по $ 100, когда он стоит, скажем, $ 250, то этого не получится сделать, цена будет $ 250, так действуют системы других стран. Тогда справедливо платят налоги, тогда богатые пусть богатеют, зарабатывают деньги, но самое главное, чтобы они платили справедливые налоги, потому что они будут поддерживать пенсионера, учителя, врача. Пока, сегодня, - это основная наша проблема", - отметил вице-премьер.

 

 

 

- Видите ли Вы угрозу в доминировании англо-саксонского права в российской бизнес-среде?

- Да, угроза есть. Англо-саксонское право пришло в Россию не от хорошей жизни. Существующее положение вещей – ответ на неспособность законодателя отразить в праве текущие бизнес-реалии. Приведу пример, наверное, набивший всем оскомину: как по российскому праву заключить соглашение акционеров, отражающее сложные нюансы бизнес-договоренностей? Практически никак. Когда такое происходит, общество обязательно находит альтернативное решение. В нашем случае – английское право.
 
Такая ситуация крайне опасна: право уходит в оффшоры вслед за деньгами. Абсурдность положения усиливается еще и тем, что большинство бизнесменов (по крайней мере, из тех, кого знаю я) на сегодняшний день стремятся работать и платить налоги в России. Но они не могут этого сделать из-за того, что в нашей стране, во-первых, невозможно заключить нормальное акционерное соглашение, во-вторых, невозможно подписать удобные контракты и, в-третьих, нет надежды на справедливый и беспристрастный суд. Следствие – бизнес выдавливается в оффшоры. Есть еще более вопиющие примеры. Скажем, закон о векселях в России не менялся с 1928 года! А сколько изменилось в мире с тех времен? Да практически все.
 
Плачевная ситуация складывается не только в корпоративном праве: огромные лакуны есть и в регулировании гражданских правоотношений. Возьмите наследство или земельное право: все находится на уровне советских законов сорокалетней давности. За редкими исключениями типа введенного относительно недавно брачного договора, который на поверку также оказывается неработающим, так как все равно не дает супругам той свободы, которую дает английское право.
 
- А нет ли у Вас ощущения, что многие идут в английское право не сколько из-за несовершенства российских законов, сколько из-за отсутствия доверия к судебной системе?

- Несомненно. Однако, это не главный фактор. Здесь следует руководствоваться порядком принятия решений. Сначала бизнесмены просто пытаются договориться, не обсуждая вопросы юрисдикции. Однако уже на этом этапе видно, что договоренности невозможно оформить по российскому праву. Именно в этот момент мы уходим в чужую юрисдикцию. И я уверен, что если просто поменять законы, тренд будет переломлен: большая часть бизнесменов не будет делать надстроек, необходимых для ухода в англо-саксонское право, а останется в России. Для этого не нужно дожидаться, когда будет наведен порядок в российской судебной системе.

 

 

 

«Проблемы для государства возникают, когда начинается злоупотребление, связанное с продажей товаров по заниженным ценам внутри страны и перепродажей их по этим пониженным ценам своим аффилированным структурам в какой-нибудь налоговый рай (в офшорку за границу), а там уже продажа по нормальной рыночной цене, - обратил внимание Путин. - Таким образом, наносится ущерб интересам государства, общества, бюджету.»

 

 

 

 

"— Из каких  именно офшорных зон трудно получить документы?
 
— Из всех, которые не входят в юрисдикцию ЕС. Вот, к примеру, вопрос о Parex banka – об образовании субординированного капитала. По нему тоже направлены запросы в страны, которые не входят в  Евросоюз. Деньги ушли  в далекие-далекие восточные страны. Когда будут ответы? Будут ли они вообще? Неизвестно.
Если схема отмыва связана с ближайшим зарубежьем – в основном Эстонией, то такое дело можно быстро отработать. Но если уходит в офшоры – то это все: долгострой, потому что получить ответ из офшорных зон очень трудно. Сейчас у меня на столе лежат документы с просьбой помочь в решении вопроса о ходатайствах по поводу международной помощи, которые не выполняются уже в течение 5—6 лет. Все это время нет ответов. А без них, естественно, нельзя продолжить расследование, чтобы определить всю систему и цепь."